Мир меняется. Меняются ли НКО?

Недавно в дайджесте, который вот уже на протяжении 6 лет издает Evolution & Philanthropy (E&P), были опубликованы результаты британского опроса 2015 года о доверии граждан к общественным институтам. В статье говорилось о том, что благотворительные организации Великобритании теряют доверие общества.

По просьбе портала Miloserdie.ru эти результаты комментирует Наталия Фреик, эксперт-аналитик E&P.

— Наталия, скажите, ситуация, описанная в исследовании, — это явление исключительно прошлого года и она характерна только для Великобритании или же и в других странах тоже наблюдается похожая картина?

— Снижение доверия к традиционным НКО и благотворительным организациям – тенденция последнего времени во всем мире. Уже даже появляется понятие «буллинг НКО». Граждане мало знают о благотворительности, много традиционных мифов.

— Что Вы подразумеваете под «традиционными мифами»?

— Стандартное удивление человека «со стороны»: «Как, в НКО есть зарплаты?». Подразумевается, что искренне заниматься добрыми делами можно только бесплатно. А если за деньги, то это уже совсем другой разговор. А если еще и иностранное финансирование, то уже не только буллинг, уже даже «бульдозинг», зачистка сектора от неправильных. И это не только в России, мы здесь не исключение.

— Могли бы Вы сказать, а в каких странах еще идут подобные процессы: разделение на «правильных» и «неправильных» НКО?

— Как правило, везде властям нравится НКО в роли помощника. И в моральном плане – НКО как представители и гаранты существующего порядка, и в материальном – НКО, создающие дополнительные общественные блага, оказывающие социальные услуги. Такие палочки-выручалочки получают, как правило, одобрение правительства. Если же НКО пытаются влиять на «политические» вопросы, в первую очередь права человека, то испытывают враждебность и подозрительность. Поэтому аналогичные законы есть в странах, где власти опасаются каких-либо антиправительственных выступлений – Египет, Бурунди. В Уганде власти могут запретить любую НКО, чья деятельность «наносит ущерб достоинству» граждан Уганды. Это и Китай с его проектом закона о запрете иностранного финансирования НКО и ряда иных ограничений. Об общем ухудшении правового поля для гражданского общества во всем мире фиксируется в докладе Всемирного альянса за гражданское участие –CIVICUS.

— Вероятно, вопросы доверия к НКО обострились в ситуации экономического кризиса?

— Да, отношение к НКО ухудшилось и под влиянием финансового кризиса – возрос интерес государства и граждан к эффективности расходования любых средств. И в этом смысле значимость и вклад НКО уже не выглядит безусловно положительным и необходимым. НКО необходимо прикладывать больше усилий для демонстрации доказательств своей социальной эффективности. И в этой связи особую актуальность приобретает тема оценки социальных результатов – это как раз одно из основных направлений деятельности нашей организации. В частности, именно для того, чтобы помочь заинтересованным участникам в России продвинуться в этом вопросеE&P запустил информационно-аналитический ресурс socialvalue.ru, на котором аккумулируется международный и российский опыт в области оценки социальных результатов и применяемых показателей.

И если посмотреть на дискуссии и в международной практике, и в России, на повестке дня стоят схожие вопросы: Не много ли НКО тратят средств? Не эффективнее ли помогать напрямую? Куда идут колоссальные средства сектора? Почему до сих пор не решены проблемы, которыми десятилетиями занимаются НКО? Достаточно ли профессиональны НКО? Может, нужно искать новые решения, использовать компетенции, технологии бизнеса и пр.? Нужно ли помогать всем НКО или только некоторым?

А может, наличие проблемы даже выгодно НКО? НКО годами фандрайзит на (условно) диабетиков, распределяет между ними брошюры, проводит тренинги о том, как жить с болезнью. А не правильнее ли сконцентрироваться на поиске лекарства от диабета, объединении усилий ученых, исследователей, бизнеса, государства и пр.? Конечно, встречный вопрос – а кто облегчит участь тех, кто еще не дожил до этого прекрасного будущего?

Не будем забывать и о том, что появляется новое поколения филантропов, привносящих иные ценности в сектор. Если раньше в основном состояния жертвовались на благотворительность в конце жизни, то сейчас молодые миллионеры стараются изменить мир здесь и сейчас, лично вовлекаются в поиск инновационных решений социальных проблем. Например, недавнее заявление о передаче акций Facebook на благотворительность. Речь уже не идет о создании новой НКО. Чета Цукерберг-Чан создает коммерческую структуру, деятельность которой направлена на филантропические цели. Такой статус позволяет инвестировать в ценные бумаги, заниматься лоббистской деятельностью, а также участвовать в обсуждении общественно важных вопросов.

Все большую популярность приобретает движение «эффективного альтруизма», о котором мы также подробно освещаем в Дайджесте .

— Вы могли бы рассказать подробнее об этом движении? До какой степени оно распространено?

— Движение «эффективный альтруизм» появилось из поиска ответа на вопрос: как оказать максимальную помощь максимальному числу людей? Его активисты стремятся к хорошим заработкам и ограничению личных расходов, чтобы жертвовать больше средств на добрые дела. А в качестве получателей помощи они выбирают благотворительные организации, которые лучше всех справляются с решением самых острых проблем, затрагивающих жизни миллионов людей. Только так, по их мнению, можно сделать мир лучше.

— А как они решают, какие организации самые эффективные?

— Участники движения предлагают предварительно изучать информацию о проблеме, о программе и организации, в пользу которой планируется сделать пожертвование, а соответственно, призывают обеспечить широкий доступ к информации о некоммерческом секторе. Кроме того, они доверяют мнению организаций, профессионально оценивающих эффективность НКО. Это, например, ресурс GiveWell и аналогичные. Учитывая, что E&P с самого начала своей деятельности уделяет большое внимание теме повышения эффективности НКО, то у нас есть много публикаций о том, как подходят за рубежом к такому рейтингованию НКО.

Идеология движения «эффективный альтруизм» достаточно проста и радикальна, вызывает естественное любопытство, интерес СМИ. Вполне понятно, что в основном движение обращено и находит поддержку среди молодежи, интеллектуальной, скажем, направленности.

Не уверена, что в таком радикальном виде идея найдет много сторонников, но то, что благотворительные организации могут быть разными, что не все по умолчанию «белые и пушистые», что какие-то благотворительные программы могут быть очень яркими и красивыми, но абсолютно бесполезными или даже вредными – такие идеи звучат все чаще. И это вызов для некоммерческого сектора – наглядно представить доказательства своего вклада, на понятном языке для обычных людей, бизнеса и власти.

— Поддержка исключительно тех организаций, которые уже доказали свою жизнеспособность и полезность, — это главный и единственный принцип движения?

— Нет, не только он. Другая идея эффективных альтруистов – чтобы быть «хорошим», уже нельзя просто отсиживаться в сторонке, «никому не причиняя вреда» (КСО, привет!). Нет, человек должен быть ответственен – перелопачивать массу информации в поисках эффективной благотворительной организации, учиться находить такие. И вновь, если очистить идею от радикализма, то она вполне в духе времени. Изменяется модель – «гражданин только дает деньги, НКО делает добро». Теперь и гражданин имеет интерес, волю, активность.

Логичным образом встает вопрос о добровольчестве. Сторонники эффективного альтруизма убеждают, что нерационально волонтерить – лучше заработай и отдай. Я, конечно, очень-очень утрирую, но логика примерно такая. Другой вопрос – насколько это вдохновляющая идея? Да и помимо экономической стороны, добровольчество имеет многомерный эффект. Например, изменяется мировоззрение волонтера, когда он непосредственно сталкивается с той или иной социальной проблемой. Вот, возьмем волонтера-ITшника. Он же может повысить эффективность деятельности НКО на гораздо большую в финансовом отношении сумму, чем если он просто сделает пожертвование в НКО, которое пойдет на оплату IT-услуг. Но, опять же, если без фанатизма, то сама идея, что пожертвование некой корпорации зачастую гораздо эффективнее для НКО, чем ее волонтерский десант, то да, соглашусь.

Еще один положительный вклад идей эффективного альтруизма – то, что они готовы обсуждать неудачи даже самых эффективных НКО в публичном пространстве. И это то, чего, как правило, избегают НКО.

Об эффективном альтруизме можно говорить долго, если кто интересуется, то можно посмотреть статьи в Дайджесте E&P, интервью в Esquire с Уиллом Макаскиллом, автором термина «эффективный альтруизм», выступление П.Сингера на TEDx.

— Получается, что традиционные НКО в том виде, в каком они существуют сейчас, исчерпали свои идейные возможности?

— Думаю, радикальный ответ здесь неуместен. Происходит размытие и взаимоопыление секторов. Изменения, конечно, будут. Аналогичный запрос есть и от некоммерческих организаций, с их призывами в корне изменить отношение в благотворительности. Например, наделавшее много шума выступление фандрайзера Дэна Палотты на TEDx.

Но другой вопрос, до какой степени возможны изменения, в том числе в человеческой природе? Тот же эффективный альтруизм очень большое значение придает рацио, фактам, цифрам, а ведь в благотворительности очень много эмоций. Жертвуя, люди зачастую ничего не ожидают взамен, кроме эмоции. Это не всегда инвестиция, сделка. Один американский консультант как-то рассказывал, как к нему обратился некий бизнесмен на склоне лет – с просьбой собрать информацию об университете, в пользу которого он хотел сделать пожертвование. По итогам работы, консультант не рекомендовал жертвовать в пользу данного университета – и плохие показатели, и управление, и много иных причин. Однако клиент заявил сакраментальное: «Но именно в этом университете я встретил свою будущую жену!» и перечислил 1 млн долларов.

Более того, может, «нематериальные» мотивы – это не всегда ограничение, а часто условие работы в секторе? В благотворительность всегда будут приходить новые люди со стороны – личные драмы, трагедии, поиск себя, смысла жизни и т.д. Будут создаваться фонды – именно те, которые кажутся создателям правильными. Именно к таким лидерам, к их энергии всегда будут тянуться другие люди. Как-то бывший руководитель РИА «Новости» С.Миронюк в своем интервью рассказывала, что справиться с эмоционально сложной ситуацией после увольнения ей помогло именно вовлечение в деятельность фондов «Выход», «Подари жизнь» и «Друзья». От людей НКО заряжаются и менее симпатичные персонажи. Например, прекрасная статья А.Лошака об организаторах массовок и их бригадирах.

И именно поэтому так важно доверие к сектору, к благотворительности, так болезненны скандалы о неэтичном поведении, о мошенничестве – ведь рушатся некие внутренние представления об основах бытия, о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Страшно подумать, каковы были бы результаты опроса о доверии к британским НКО, если бы он проходил уже после закрытия авторитетной организации Kids’ Company и случая с пенсионеркой Оливией Кук…

— В чем именно состоял казус Олив Кук?

— По заявлению родственников 92-летней Оливии Кук, ее уход из жизни приблизила чрезвычайная назойливость фандрайзеров. Старушка получала более 250 писем в месяц с просьбами о пожертвовании. И это не считая телефонных звонков. НКО ведь должны быть эффективны, достигать KPIs, выполнять фандрайзинговые планы… Все это стало возможным из-за распространенной у благотворительных организаций практики обмена и покупки персональных данных доноров. И в первую очередь уязвимы пожилые, люди с деменцией. В общем, скандал явно не способствовал улучшению отношения к благотворительным организациям в Великобритании.

Комментарии других экспертов на эту тему читайте на портале Miloserdie.ru